class="p1">— Он же пошутил! — прошептала девушка Хелу.
Тот серьёзно кивнул.
— Конечно, пошутил. Тебя он съесть ну никак не сможет.
— А почему никак? — удивилась Диана. — Ведь есть же отцы-людоеды. Мне Малица рассказывала…
Господин Зибигус кашлянул и возобновил запугивание студентов. Мол, будет у них и страшная геометрия, и ужасная астрономия, и гадание на картах таро, значение которых нужно будет выучить наизусть, все восемьдесят…
— Ну почему? — Диана никак не могла успокоиться и снова потеребила Хела за рукав рубашки.
— Потому что демон может съесть только душу, ты позабыла?
Лицо у Дианы вытянулось.
— А у меня тогда что? — спросила она с удивлением.
Господин Зибигус как раз уставился на неё и Хела, и приятель не заметил потрясённой физиономии девушки.
— Тш-ш… — прошипел он.
— Ну скажи, что?
Диана намёков не понимала. Ну и пусть Зибигус таращится, если ему не лень.
Хел, однако, послушно молчал, не желая вызывать гнев старого чёрта.
Но тут на счастье Дианы один из парней раскачался на стуле и рухнул вместе с ним на дощатый пол.
Раздался грохот, господин Зибигус выскочил из-за своей будки и кинулся к нарушителю.
— Ну, так что у меня вместо души? — сердито спросила Диана Хела.
Парень посмотрел на неё с недоумением: проверяет, что ли, но ответил:
— Как что? Средоточие огня, как и у других демонов.
— Других? — потрясённо спросила Диана, а потом оглянулась на студентов. — А их разве тут много, других?
***
Как только господин Зибигус отделался от студентов, выделив им комнаты и приказав размещаться, и уединился в отведённых ему покоях, в дверях появился Борн.
Он прошёл без стука прямо сквозь полотно из морёного дуба, нетерпеливо покачался на пятках, словно ноги сами торопили его войти, а потом шагнул в комнату.
— Где дитя, рождённое повитухой и чёртом? — спросил он хмурясь.
— Дитя здорово, — сообщил чёрт уклончиво.
Глаза его забегали, он не понимал, куда клонит высший демон. Лгать ему было опасно, но можно же и утаить кое-что?
— Ты говорил мне, что это первый такой случай, когда дитя рождается от человека и сущего, но как же твои собственные дети? — вопросил Борн.
Бин-Бен Зибигус ощутил, как земля уходит у него из-под ног. За такое дело в аду ему бы не поздоровилось так, что и пыли бы не оставили.
Он тяжело бухнулся на колени:
— Только не трогай детей! Они-то в чём виноваты?
Борн встал над ним мрачный, как меч правосудия.
— Как ты ухитрился родить их здесь, если такое не представлялось возможным?!!
— Я преступник, мой господин, — пробормотал Зибигус в пол. — Ты знаешь, раньше мы не способны были зачать. У нас нет для этого нужных человеческих жидкостей. Ведь и наша кровь, и слюна, и сперма — суть одно — средоточие огня. Только теперь новая магия стихий дала нам силу…
Чёрт юлил, не желая признаваться, и Борн возвысил голос так, что штукатурка посыпалась с потолка:
— Но твоим детям уже по 15 лет! Я видел обоих! Как ты сумел их сделать?
— Я действовал так же, как ад действует с сущими, — нехотя пояснил чёрт, не поднимая глаз. — Я брал горячую кровь женщины и смешивал со средоточием огня.
— И получал лавовую дрянь? Здесь, на земле? — удивился Борн.
— Нет, господин. — Зибигус сглотнул появившийся в горле ком. — Получившийся комок живой слизи я вводил в тело женщины.
— И как ты это делал?
Борн спросил это даже с некоторым интересом, и хитрый чёрт чуть приподнял голову.
— Да очень просто, господин. Я кусал её в порыве страсти. Слюна смешивалась с кровью, и так совершалось зачатие сущих. А потом я аккуратно направлял этот зародыш в женское лоно. И вынашивала его мать. Получалось, что первые месяцы он рос не в горячей лаве, а в теплом материнском нутре. И ему это нравилось, господин. При рождении я придавал зародышу необходимую форму, чтобы не напугать женщину. А после материнская забота делала чудеса, и к трём-четырём годам младенец уже ничем не отличался от человеческих.
— Умён, — хмыкнул Борн.
Это ж надо было — создать сущего из крови и средоточия огня, поместить в матку одурманенной женщины и дать родиться, как человеку.
Чёрт быстро бросил взгляд из-под упавших на лицо волос: демон не выглядел рассерженным.
Зибигус нарушил законы ада, но где он теперь, этот ад? И что с того, что его детей не утвердит великая книга адского договора? Зато они есть, в них течёт кровь и людей, и сущих.
— А магия? — спросил Борн.
— К сожалению, никаких особых способностей, — посетовал чёрт. — Агнешка разве что свечу иногда может зажечь, а Йорк ведёт себя как обычный смертный. Дерётся со сверстниками, ворует яблоки в соседском саду. Однако он никогда не кричит под розгами. Думаю, как-то научился не чувствовать боли. Так что затаённые способности есть у обоих.
— Ты пытался их научить?
— Пока магия была разлита в этом мире, я грешил на слишком уж юный возраст. Что для сущего какие-то полтора десятка лет? Это почти младенчество. Дети забавляли меня, — вздохнул Зибигус. — Учить их я предполагал, когда они разменяют первую сотню.
Борн кивнул. Это было разумно, когда в мире хватало магии. Но не сейчас.
— Ты заметил что-нибудь необычное в тех юных, что сумели пройти сегодня через огонь?
Чёрт покачал головой.
— Значит, придётся рискнуть и начать учить всех, кто хотя бы формально прошёл испытания, — подвёл итог демон.
— И детей конюха? — уточнил Зибигус.
— Выбирай по способностям! — нахмурился Борн. — Мир изменился, помни об этом. Нам придётся заново переделить его людей на вельмож и конюхов.
Он оглядел комнату, которую Зибигус успел обставить, как рабочий кабинет.
— А как ты поступил с младенцем от повитухи? — спросил он, ощутив слабенький детский запах.
— Я забрал его у человеческой женщины. Он чудесен. В нём есть душа, как у человека, но я не могу сказать, что он полностью человек.
— А форма его постоянна? — поинтересовался Борн. — Он не меняет её, когда голоден или злится?
— С виду это совершенно обычный ребёнок, — чёрт поднялся с пола и распрямил спину. — Ты можешь убедиться сам, мой господин.
Он открыл дверь в соседнюю комнату и негромко позвал:
— Марта! Как там этот мальчишка, уснул?
— Ещё нет, господин, — откликнулась служанка и вынесла мальчика, завёрнутого в богатое одеяльце.
— Что, ты и Кастора с собой взял? — усмехнулся Борн, помня как молодой чёрт цеплялся за этого младенца.
— Кастор — парень расторопный, — сказал Зибигус уклончиво. — Ему и в Вирне найдётся работа.
— А повитуха? — Борн посмотрел в сморщенное личико, вгляделся в ауру, с виду почти человеческую. — Может быть,
